„СТРИПТИЙЗ” („СТРИПТИЗ”)
Дамян Петров Дамянов (1935-1999 г.)
Болгарские поэты
Переводы: Терджиман Кырымлы, Владимир Нехаев
Дамян Дамянов
СТРИПТИЙЗ
Как често във живота блудкав,
в отчаян миг или в позорен,
разголвах като проститутка
душата си пред чужди хора.
И търсещ помощ, търсещ вяра,
нечувайки дори как плаче,
аз я разхождах сред пазара,
да припечеля от зяпачи.
И те се трупаха и – моля:
„Насам! Насам! Сган лицемерна!”,
танцуваше тя – тъжно гола
под собствената си латерна.
И капеха: сълзи в земята
и стъпки по пръстта нагряна,
и – срам и болки по снагата,
грошове – в капата съдрана.
Но свърши зрелището. Сълзи,
тълпи – изчезнаха. Сам. Вятър рошав.
И само тя, душата зъзне
насред площада гола още.
И най-последна я прибирам.
Душа ли? Имаш много здраве,
народе! Свърши панаирът!
В балтон я пъхвам. Зид й правя!
Но през зида и през балтона,
през времето пак я напада
проклетият зъл вятър – оня,
останал още от площада.
Дамян Дамянов
СТРИПТИЗ (перевод с болгарского языка на русский язык: Терджиман Кырымлы)
Как часто, музы ли во имя,
отчаявшись – „кому ты нужен”,
я оголял перед чужими
как проститутку свою душу.
Я ждал сочувствия и веры,
и слёз родной не замечая,
водил по глумищу на нервах
ради пирожных с кофе-чаем.
Она плясала, обнимая
фонарь как все привычно красный.
Народ её придиркой маял:
„Полицемерней о прекрасном!”
И слёзы капали на землю,
а медяки валились в шапку
мою. Душа, рыдая пела.
А ей: „Повеселее, лапка!”
Толпа помалу расходилась –
и представленье завершалось.
Душа как в судороге билась
от холода под ветром шалым.
За нами рынок запирали.
Народ мой, чтоб ты был здоровый!
Я кутал душу: „Не пропали!
Пустяк, согрейся под покровом...”
Она, простуженная, робко
ждала грядущего стриптиза.
Проклятый ветер выл утробно
в меху души потёртой ризы.
Дамян Дамянов
СТРИПТИЗ (перевод с болгарского языка на русский язык: Владимир Нехаев)
Как часто в жизни я блуждал,
был миг отчаяния, позора,
с души рубаху резко рвал,
как девка перед взоров хором.
Ища и помощи, и веры,
не слыша даже её плача,
с душой, распахнутой без меры,
расхаживал, ничто не пряча.
Толпа вокруг кричала:
– Здесь мы!
– Давай, танцуй!
– И спой, наверное!
И танец обнаженных нервов
душа под звук своей лютерны
им исполняла.
Слезы – в землю,
и ступни – в кровь,
и – стыд и больки
в душе.
И деньги
в шляпе рваной.
Спектакль окончен.
Раны рваной
никто не видит на душе.
Пустеет площадь.
Ветер пьяный.
Стоит душа,
вся – в неглиже.
И я.
Её я забираю.
Под душ?
Бывай здоров, народ!
И на балкон её толкаю,
пусть за стеною поживет!
Но через стены и преграды,
сквозь время
ветром ворвалась
она,
что, не прося пощады,
толпе за деньги отдалась…